А.Г. Макаров и С.Э. Макарова обнаружили вопиющее противоречие между описанием беременности Аксиньи и датой зачатия ребенка Григорием и Аксиньей (А.Г. Макаров, С.Э. Макарова, "Цветок-татарник", М., Аиро-ХХ, 2001, с. 274-279). Зачатие происходит во время порубки делянок заведомо после Михайлова дня (8 ноября). А.Г. Макаров и С.Э. Макарова относят это событие к ноябрю, и отмечают, что это противоречит шевелению плода в декабре - на втором месяце беременности последнее невозможно.

На самом же деле несуразица в романе еще более удручающая. От зачатия до шевеления плода по тексту прослеживается непрерывная, без временных разрывов, цепочка событий длиной аж в четыре дня!

Глава VII второй части целиком посвящена описанию хуторского схода: "На майдане собрался однажды сход: подходили дележ и порубка хвороста <...> - В четверг, как рассвенется, выезжать на порубку <...> - А ишо, господа старики, получена от станишного атамана распоряжения. - Атаман перевел голос и покрутил головой: стоячий воротник мундира, задирая подбородок, врезался в шею. - В энтую субботу в станицу молодым на присягу. Чтоб к вечеру были у станишного правления" (М.А. Шолохов, собр. соч., М., ГИХЛ, 1956, т. 2, с. 148-151). Глава VIII начинается с возвращения Пантелея Прокофьевича домой со схода: " - Что ж порубка? - В четверг порешили" (там же, с. 154). "В четверг, часа за два до рассвета, Ильинична разбудила Дарью" (там же, с. 156). Мелеховы отправляются на порубки. Там Григорий встречается с Аксиньей. "Он воровски повел низко опущенными зрачками опьяневших глаз и рывком притянул к себе Аксинью" (там же, с.160). Далее читатели на время расстаются с главными героями, поскольку в главе IX описываются посиделки у Штокмана. X глава начинается с принятия присяги молодыми казаками, в том числе Григорием Мелеховым, правда почему-то в воскресенье, а не субботу: "На площади, против старой церкви, в декабрьское воскресенье - черная полутысячная толпа молодых казаков со всех хуторов станицы" (там же, с.165). В тот же день Григорий возвращается домой, происходит ссора с отцом, и Григорий уходит из дома, на следующий вечером встречается с Аксиньей. "Сказать или не сказать? - думала она, вспомнив про свою беременность <…> Аксинья свернула в проулок; пригибаясь, почти побежала. Против чьего-то колодца, там, где скотина взмесила осеннюю грязь, неловко оступилась, скользнув ногой по обмерзшей кочке, и, почувствовав резнувшую боль в животе, схватилась за колья плетня. Боль утихла, а в боку что-то живое, переворачиваясь, стукнуло гневно и сильно, несколько раз подряд" (там же, с. 172)". Как отмечали А.Г. Макаров и С.Э. Макарова, дальнейшее протекание беременности Аксиньи и роды летом следующего года соответствуют зачатию ребенка именно "с порубок", об этом она сама говорит Григорию: " - Подсчитай сам... С порубки это…" (там же, с. 214), а похожесть родившейся дочери на Григория не оставляет сомнения, что именно он является отцом. Таким образом, нет никаких сомнений в том, что во время порубок была зачата родившаяся следующим летом девочка Таня. Итак, ребенок, зачатый в четверг, в ближайший понедельник уже шевелится в утробе матери! В объяснении этой диковины шолоховедам не помогут никакие ссылки на неосведомленность молодого автора в физиологических вопросах. Отметим, что приведенное выше упоминание о беременности Аксиньи - первое в романе. Однако говорится о ней так, как будто читателям уже об этом известно: "…думала она, вспомнив про свою беременность". По всей видимости, перед нами следы крайне неумелой компиляции Шолоховым текста из различных редакций протографа, которым он располагал.