Датировка событий 1-й и 2-й частей "Тихого Дона" давно обсуждается исследователями. Есть веские основания считать, что многие события первых частей автором романа были отнесены не к 1912-13 г. (традиционная датировка, вытекающая из опубликованного текста), а к 1911-1912 гг. (А. и С. Макаровы, "Цветок-татарник",М., АИРО-ХХ, 2001, с. 280 - 307, , см. также "Вышел месяц ..."), или даже к примерно к 1904-05 гг.(А. Венков. "Тихий Дон" - источниковая база и проблема авторства", Ростов-на-Дону, Терра, 2000, с.80-84, см. также "Друзья-однополчане"). Однако при внимательном чтении в 1-й и 2-й частях романа довольно неожиданно обнаруживаются и следы1913 года! Точнее, события развиваются не за полтора года до призыва Григория Мелехова на военную службу в декабре 1913 г., а всего лишь за полгода.

Первое упоминание предстоящего ухода главного героя на военную службу уже в текущем году встречаем в главе III. Петр Мелехов перед уходом в лагеря: "Лысых работой не нури, батя! Заосеняет - продадим. Григорию ить коня справлять"(М. Шолохов, собр. соч.,М., ГИХЛ, 1956, т. 2, с. 28). В главе XII уже сам Григорий говорит Аксинье: "Ну, куда я пойду от хозяйства? Опять же, на службу мне на энтот год"( собр. соч., т. 2, с. 61). Итак, главный герой должен был отправиться на службу в конце того же года, в котором начинается действие романа, а не через полтора года, как это далее описывается в романе. Поразительно, что в обоих случаях несоответствие так и не было обнаружено ни "автором", ни его группой поддержки до сих пор!

Обратимся теперь к рукописи "Тихого Дона". Вышеупомянутые два фрагмента присутствуют в ней практически в том же виде, в котором вошли в роман. Кроме того в рукописи есть два фрагмента, уже напрямую указывающие на год действия. После драки братьев Мелеховых и Степана Астахова следует авторский текст: "С этого дня в калмыцкий узелок завязалась между Мелеховыми и Степаном Астаховым злоба. Суждено было Гришке Мелехову развязывать этот узелок год спустя, да не дома, а в Восточной Пруссии, под городом Столыпином" (ФЭБ, рукопись "Тихого Дона", стр. 50).Подлинный автор текста подразумевал, что дело происходит летом 1913 года! Такая явная датировка была исправлена уже при подготовке к печати и мы теперь читаем "два года спустя"( что само по себе противоречит фронтовой биографии героев, которые в 1914 г. воевали в Галиции, а не Восточной Прусси - этот сюжет подробно анализировался в литературе). В прининципе можно было бы предположить, что сначала автор рукописи начал действие романа в 1913 г., но затем удлинил довоенную часть сюжета и отодвинул начало на год назад. Но на полях рукописи записаны в столбец даты

1914 г. -

1912 г. -

1913 г.

Возможно цифры на полях появились позже ( они написаны другими чернилами), но и тогда переписчик не был еще твердо уверен в дате, иначе бы он в самом тексте исправил бы "год спустя" на "два года спустя". Интерересно как Ф. Кузнецов пытается объяснить эту несуразицу: "Фантасмагорический тезис о Шолохове как о "переписчике" чужого труда опровергается также и теми "зарубками" на полях, которые носят прогностичекий характер и никому, кроме истинного автора "Тихого Дона" даже в голову прийти не могли. К таким прогностическим " зарубкам" относится фраза из первой части романа об "узелке" между Степаном Астаховым и Григорием Мелеховым, равно как и записанные но полях цифры <...> Подсчет :"1914 г.; 1912 г.; 1913 г." был, видимо, сделан Шолоховым при переработке первой части романа<...> Тогда-то писатель и установил, что ошибся на год и поправил эту ошибку в беловом автографе: "два года спустя". (Ф. Кузнецов, "Тихий Дон": Судьба и правда великого романа, М., ИМЛИ, 2005, с. 97). По поводу беловика Ф. Кузнецов, судя по всему, лукавит. Согласно Л. Колодному та же хронологическая ошибка есть и в беловике: "...романист действительно ошибся, причем и в черновом первоначальном варианте и позднее в беловике." (Колодный, "Как я нашел "Тихий Дон", М., "Голос-пресс", с. 262). К сожалению ИМЛИ уже много лет скрывает основную часть рукописи, и для анализа доступна только самая первая черновая рукопись первой части, поэтому проверить этот фрагмент по беловику в настоящее время не представляется возможным. Сам Л. Колодный колонку цифр на полях комментирует так: "на той же странице, где Шолохов допускает просчет, он на полях написал внизу листа три даты:

"1914 г.

1913 г.

1912 г."

Перепроверил себя ! Однако же просчитался" (Л. Колодный, с. 262). (Ошибка самого Л.Колодного в порядке второй и третьей дат кочует по всем изданиям его книги уже более 10 лет). Итак, чтобы как-то спасти ситуацию Кузнецов и Колодный независимо друг от друга вынуждены представить Шолохова этаким дебилом, который не в состоянии понять, что через год после лета 1912 г. будет лето 1913, а не 1914 года, и вынужден проводить дополнительные изыскания на сей счет на полях, причем так и не исправив дату в самом тексте! Судя по всему дело обстоит гораздо проще. Автор оригинальной рукописи в какой-то момент работы над романом действительно привязал драку к 1913 г., и только в дальнейшем расширил сюжет и отодвинул начало романа назад. Переписчик уже был знаком с содержанием рукописи в целом и понимал, что действие не может происходить в 1913 г., но не решился до поры до времени внести исправление в рукопись, отложив редактуру на потом, свои же сомнения выразив на полях. Настоящему же автору не было бы никакой необходимости упражняться в подобной "арифметике".

И еще одно прямое указание на 1913 год. Родители Григория приезжают к родителям Натальи Коршуновой и получают положительный ответ на их сватовство. Во время застолья на столе постелена скатерть с надписью "Трехсотлетие дома Романовых" (рукопись, с. 66), которое отмечалось в 1913 г. Вряд ли юбилейная скатерть была в ходу уже в 1912 г. Вероятно и переписчик тоже это понял и заменил в печатном тексте текст надписи на "Самодержцы всероссийские". При этом на скатерти по прежнему остались изображения жены и дочерей Николая II, которые не являлись "Самодержцами всероссийскими".

Таким образом всего в рукописи первой книги есть четыре указания на 1913 год. Прямые указания - "год спустя в Восточной Пруссии" и "Трехсотлетие дома Романовых" - в печатном тексте отсутствуют, косвенные, привязывающие начало событий к уходу героя на службу, так и остались, поскольку переписчику-компилятору обнаружить их было не по силам. Отметим, что все четыре ссылки на 1913 год относятся к маю и лету (1913 г.) При дальнейшей работе настоящий автор дал герою еще год "отсрочки от службы", но не успел выправить упоминания о 1913 г. в незаконченной черновой рукописи. Климатические и астрономические указания на 1911-1912 гг. (в основном относящиеся к более поздним событиям) при этом могли остаться из еще более ранних редакций оригинальной авторской рукописи.