На главную "Тихий
Дон" и Нобелевская премия 1905 г. Дополнение
Вернемся еще раз к трилогии Генрика Сенкевича, лауреата Нобелевской премии по литературе 1905 г. Проанализировав вторую и третью части "Потоп" и "Пан Володыевский", мы снова найдем явные следы этих текстов Сенкевича в "Тихом Доне". Фрагменты из "Тихого Дона" ниже цитируются по рукописи "черновой редакции" по изданию ""Тихий Дон". Динамическая транскрипция рукописи", М.. ИМЛИ, 2011 (далее - ТДДТР); сканы - на сайте Фундаментальной электронной библиотеки "Русская литература и фольклор" (ФЭБ). Наиболее яркое свидетельство использования в "Тихом Доне" текстов Сенкевича из романов "Потоп" и "Пан Володыевский" (а возможно и из всего Сенкевича) - описание Богуслава Радзивилла и Михаила Кошевого в романе "Потоп".
Оба персонажа являются предателями для большинства героев романов. Богуслав Радзивилл переходит на сторону шведов, Кошевой - на сторону большевиков. Обоих отличает схожее отношение к женскому полу. Радзивилл: "При дворах князь был грозою мужей, обладателей красивых жен.<...> Сватали его <...>, однако князь не хотел расстаться со своею свободой." Применительно к Кошевому мысль позднее в "Тихом Доне" развернута: "Я, парень, жадный до жизни стал - как вспомню, сколько на свете красивых баб, аж сердце защемит! Вздумаю, что мне их всех сроду не придется полюбить - и кричать хочу. С досады!" (часть четвертая, гл.21, ТДДРР, с. 715; ФЭБ, с. 122). В опубликованном тексте также: "А то тоже с большого ума приладили жизню: всучут одну тебе до смерти - и мусоль ее, нешто не надоисть?" Сцена похищения Богуслава Радзивилла, обманно приглашенного на конную прогулку Анджеем Кмицицем (третья часть, глава XII) нашла отражение в конце третьей части "Тихого Дона" в сцене обманного приглашения Листницкого Григорием Мелеховым на конную прогулку с последующим его избиением. А. Венков уже отмечал, что ("Тихий Дон": источниковая база и проблема авторства", М., 2010, АИРО-XXI, с. 767), что как в "Тихом Доне", так и в романе Сенкевича "Потоп" к ране прикладывается паутина с дополнительными компонентами. Движущееся войско как змея. У Сенкевича в "Потопе" встречается неоднократно. Наиболее яркий пример приведен ниже вместе с примером из "Тихого Дона"
Огромный человек разнимает дерущихся у Сенкевича, и огромный Христоня разнимает дерущихся со Степаном Астаховым братьев Мелеховых. "Потоп" (первая чаксть, глава IV): "Оба схватились было за сабли, но великан Кульвец-Гиппоцентаврус встал между ними. - Вот этим кулаком, - сказал он, потрясая кулачищем с каравай хлеба, - вот этим кулаком, - повторил он, - я первому, кто выхватит саблю, голову размозжу!" "Тихий Дон" (первая часть, глава 15, ТДДРР, с. 80;ФЭБ, с. 49) : "Разнял их Христоня, пришедший к Петру за уздечкой. - Разойдись! - махал он клешнятыми руками, - Разойдись, а то к атаману! <...> Христоня, толкнул его в калитку, пообещал. - Только свяжись - измотаю, как цуцика!.." Перейдем к последнему роману трилогии Сенкевича http://az.lib.ru/s/senkewich_g/text_1888_pan_wolodyjowski.shtml . Внимание к нему в контексте авторства "Тихого Дона" первым привлек А.В. Венков (указ. соч., с. 33, 765-766). Татарин Меллехович с угрюмоватыми глазами и его убийца Сидор Люсня (Люшня) не могут не вызвать ассоциации с главным героем "Тихого Дона" Григорием Мелеховым и одним из убийц его бабки-турчанки. Просто удивительно, что до книги Венкова ни один из бесчисленных советских и постсоветских филологов, занимавшихся "Тихим Доном", не обратил внимание на подобный казус. Наш анализ романа "Пан Володыевский" позволяет добавить еще несколько параллелей. ТД: "Разматывалась пряжа дней" "Пан Володыевский": "Жизнь тянется так однообразно, как нитка от бесконечного мотка". Другой перевод: "Жизнь идет день за днем, будто кто понемногу клубок разматывает". Эта параллель представляет интерес еще и потому, что "пряжа дней" встречается у Есенина: "В пряже солнечных дней время выткало нить" ("Подражанье песни", 1910); "Прядите дни свою былую пряжу" ("Метель", 1924). Сторонники авторства Шолохова (Ф.Ф. Кузнецов, ""Тихий Дон" - судьба и правда великого романа", М., ИМЛИ РАН, 2005, с. 657; Р.А. Медеведев (неожиданно изменивший свою прежнюю точку зрения на проблему "Тихого Дона" между 2005 и 2011 гг.), ""Тихий Дон". Загадки и открытия великого романа", М., АИРО-XXI, 2011, с. 214) приводят эту параллель как пример того, как у разных авторов могут возникать близкие метафоры. При этом Ф.Ф Кузнецов отрицает сознательное использование в "Тихом Доне" метафор Есенина, а объясняет, ссылаясь на филолога В.В. Устименко все близостью их "художественных миров"; Р.А. Медведев же считает: "Очевидно, что Шолохов читал и, видимо, любил Сергея Есенина". И Кузнецов и Медведев уделяют такое внимание параллелям "Тихий дон" - Есенин для того, чтобы умалить значение найденных многочисленных параллелей "Тихий Дон" - Федор Крюков. Однако в данном случае первоисточником для "Тихого Дона" был именно хорошо знакомый автору текст Сенкевича, поскольку в ТД пряжа "разматывалась", как и клубок Сенкевича; вероятно в ТД имелось в виду именно разматывание клубка, с которым ассоциируется бег времени, а не разматывание пряжи - нити, скрученной из отдельных нитей-волокон - т.е. не разделение ее на отдельные нити, что было бы мало похоже на движение потока времени; у Есенина же пряжа, напротив, ткется или прядется, т.е. создается из отдельных нитей). Тем не менее и стихотворение Есенина "Подражанье песне" (опубликованное в 1916 г.), видимо, было знакомо автору ТД. Вопрос о хронологии влиянии Есенина на "Тихий Дон" еще требует дополнительного рассмотрения. (Отметим, что влиянию прозаической повести Есенина "Яр" на "Тихий Дон" посвящена работа М.Ю. Михеева «Переклички «Яра» Есенина с «Тихим Доном» Шолохова – сюжетные, мотивные и текстуальные заимствования» (Вестник Московского университета. Серия Филология, 2014, № 4, с. 123-135), хронологический аспект см. в нашей работе "Отец невесты"). В начале "Тихого Дона" преждевременно родившегося ребенка турчанки и Прокофия Мелехова обкладывают пареными отрубями. В "Пане Володыевском" Заглоба говорит: "Теперь от боли в костях будешь припарки из каши прикладывать". В другом переводе: "Ушибленные места будут горячей крупой обкладывать". Бой с турками, в т.ч. янычарами в ТД по рассказу деда Гришаки: " Молодецкий такой офицер, черные усы книзу, оглядывается все на мине и пистолет из чехла вынает. А чехло к седлу приторочено... Стрельнул и не попал. Тут я его пристиг, хотел срубить, а посля раздумал; правой рукой обхватил его поперек, так он, братец ты мой, так из седла и вылетел." (ТДДРР, часть первая, с. 113-114,; ФЭБ, с. 85) ПВ: "выстрелил в маленького рыцаря из янычарского ружья, но промахнулся, а маленький рыцарь ударил его острием сабли между носом и ртом и уложил на месте." У Сенкевича в описании этого боя неоднократно упоминаются белые шапки (колпаки) янычар, вероятно отсюда в том же рассказе деда Гришаки у янычар "белые мешки на головах" (напомним, что сам бой в "Тихом Доне" восходит к эпизоду из романа Загоскина "Рославлев" http://tikhij-don.narod.ru/Campany.htm , в котором речь идет и о янычарах, но нет упоминания их характерного белого головного убора). Белые шапки янычар у Сенкевча упоминаются еще в первой части трилогии - "Огнем и мечом". Отметим, что белые шапки (колпаки, мешки, чалмы) янычарской формы редко упоминаются в русской литературе. Пока из источников, существовавших к 1928 г. удалось выявить только публикацию в "Вестнике Европы" за 1804 г. ( часть 15. № 10, https://studexpo.ru/37052/istoriya/bibliograficheskiy_spisok ): "В некоторых случаях Янычары надевают белые шапки, или калпаки, которых длинные тульи закидываются назад; а спереди пришивается к ним кожаная трубка, в которую втыкивают ложку, коею едят они Пилав". Таким образом описание в "Тихом Доне" "белых мешков" на головах янычар восходит с большой вероятностью именно к Сенкевичу. Во всяком случае не вызывает сомнений, что данный текст Сенкевича был автору "Тихого Дона" хорошо знаком. ТД (первая часть, вторая глава): У Алексея Шумилина от разрыва винтовки в собственных руках оторвало руку по локоть. ПВ (часть третья, глава XIX): Поручик Дембинский перебил в бою много турок, метая ручные гранаты, пока "слишком рано зажженная граната не лопнула у него в руке и не оторвала ее". Итак, приведенные выше примеры подтверждают многократное использование автором "Тихого Дона" текстов Г.Сенкевича из его исторической трилогии. В основном материале по теме Сенкевич - "Тихий Дон" http://tikhij-don.narod.ru/Senkevich.htm нами было показано, что имеются случаи тройственной параллели Сенкевич - Ф.Крюков - "Тихий Дон", что, на наш взгляд, и доказывает авторство Федора Крюкова в отношении "Тихого Дона". Было бы интересно провести дальнейшее исследование в этом направлении как других романов Сенкевича, так и произведений других авторов. |
||||||||